Мифология русская

МИФОЛО’ГИЯ РУ’ССКАЯ, совокупность мифов, восходящих к славянскому язычеству. Говорить о к.-л. специфике М. р. у нас. Пенз. края не представляется возможным, т. к. русские пришли сюда уже будучи христианизиров. Сохранились лишь отд. мифолог. образы в быту, нар. обрядах, фольклоре, суевериях. Наиб. архаичные миф. представления появляются в пору первобытного земледелия: это культ Рода и Рожениц, связ. с жизн. началом. В Киевской Руси формируется пантеон (совокупность богов), во главе к-рого стоял Перун – бог грозы, молнии и грома, покровитель воинов. Др. боги: Хорс, Дажьбог, Стрибог, Семаргл, Мокошь (единств. жен. божество), Велес, Ярило, Сварог – не имеют четкой и однозначной характеристики, все они связаны с силами природы – небом, солнцем, ветром, огнем, плодородием и т. д. Среди персонажей «низшего» разряда почитались Леший, Домовой, Водяной, Ведьмы, Русалки, Кикиморы и др. Миф. представления отразились в разл. обрядах, в с.-х. календаре, в домашнем хоз-ве (заклинат. и оберегат. знаки-символы: резьба, вышивка, жен. украшения, утварь и т. д.). К XIX языческое, миф. содержание исчезает; вышивальщицы и плотники уже не умеют объяснить смысл узоров, бессознат. повторяют традиц. композиции. Забываются имена мн. миф. существ. Сохранившиеся становятся лишь ч. фольклорных произв. (сказки, былины) или на бытовом уровне употребляются в ассоциативнообразном смысле: «Леший», «Русалка», «Ведьма» и пр. Элементы языческих культов и мифологии постеп. переплелись с элементами христ. религии (праздник Троицы – языческий Семик; Святки, Масленица и др.). Самым живучим в сознании рус. нас. Пенз. края оказались элементы «низшей мифологии». Сохранились представления о духах природы: вод., лесных, связ. с плодородием почвы, домашних – домовых, водяных, русалках, упырях и др. В быту рус. нас. Пенз. края сохранились обычаи, связ. с культовыми мифами. В с. Пустынь Н.-Ломов. у. долго сохранялся обычай опахивания села, чтобы не допустить эпидемии болезни скота. Участниками этой процедуры, совершавшейся ночью, были в осн. девушки и женщины, одетые в бел. ночные рубашки. Неск. чел. несли соху, а одна из девушек надевала хомут. Обходя вокруг села, процессия в нек-рых местах останавливалась и делала сохой борозду. Шествие сопровождалось шумом, криками, произнесением заговоров на болезнь скота. Если же на пути встречалось животное, его били палками, иногда забивали до смерти. Существ. сторону быта рус. нас. Пенз. края составляли связ. с календарными мифами дохрист. праздники – Масленица, Семик (или русальная неделя), Таусень и др. В деревнях Пенз. губ. на Масленицу наряжали 8–10 саней, в к-рые запрягались ряженые в солом. колпаках и кафтанах. На одни из саней ставилось солом. чучело Масленицы. Эта процессия объезжала всю деревню, а нередко ездила из одной деревни в др. Вечером этого же дня чучело Масленицы вместе со снопами соломы, взятыми из каждого крест. хоз-ва, сжигали. Довольно живучими оказались нек-рые ритуальные действия в процессе свадебного обряда, «оберегающие» жениха и невесту от порчи, от «злых духов» (дружка впереди всех входит в избу и плетью изгоняет нечистую силу; сваха одевается в вывороч. тулуп, чтобы обмануть черта; свадебный поезд демонстрирует фаллический символ как образ плодородия, потомства и др.). На Масленицу на дровни помещали колесо и сажали на него «мужика, опытного в забавах и причитаниях», а в дровни впрягали разукраш. людей и т. д. Элементы «высшей мифологии» сохранились в форме обычаев, связ. происхождением со славянскими божествами. В с. Лопуховка (Воскресенское) Городищ. у. бытовал обычай на заре дня Ивана Купалы собирать чистым куском холстины росу. Намокшую ткань выжимали, сливая воду в бутыли. Этой росной воде приписывали целебные свойства и употребляли при всех болезнях. С мифами о божествах плодородия – Роде и Роженицах – связано происхождение бытовавшего в губ. праздника пожинок. В конце жатвы нас. деревни собиралось в поле, чтобы дожать последние загоны. Последний сноп наз. именинником. Его наряжали в сарафан и кокошник, а потом с песнями и приговорами несли в деревню.

Матер. воплощение М. р. получила в домашней утвари, вышивке, резьбе по дереву, хотя сами мифы, объясняющие отд. элементы декора, не сохранились. Во мн. селах жилища (дерев. избы) до сих пор украшаются затейливой резьбой, где каждый элемент значим как оберег от злых духов. Однако следует иметь в виду, что плотники-декораторы в прошлом занимались промыслом и приносили с собой традиц. рисунки из др. регионов. Точно так же в одежде, жен. украшениях, утвари отразились мн. миф. представления.

Ист.: ПЕВ. 1877. №2; 1878. №14, 15, 17, 18, 19, 23, 24; 1884. №7; 1889. №9, 15, 16; 1907. №18, 24; Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М., 1987; Мифологический словарь. М., 1990; Материалы для географии и статистики России. Т. 2; Снегирев И.М. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. М., 1990; Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия / сост. М. Забылин. М., 1990; Мифы древней Волги. Саратов, 1996; Чувашев М.И., Шуляев А.Д. Духовное наследие народов Поволжья. Живые истоки. Самара, 2001.

К. Д. Вишневский, А. Б. Никонов,

В. И. Первушкин